Луис Родригес Солер: «Если не предотвратить отмывание денег, вы становитесь соучастником»
На этой странице
Оглавление
Луис Родригес Солер – один из ведущих специалистов в сфере комплаенс, противодействия отмыванию денег (AML) и борьбы с финансированием терроризма (CTF). Основав и возглавив компанию ComplianZen, он сотрудничает с многочисленными организациями, обязанных соблюдать нормы, в различных секторах, предлагая профессиональные решения в области регулирования и управления рисками.
Будучи пионером в сфере комплаенс в Испании, Солер с 1990-х годов находится в авангарде инициатив по борьбе с отмыванием денег. Он твёрдо заявляет: «Если вы не предотвращаете отмывание денег, вы становитесь соучастником», подчёркивая ключевую роль финансовых учреждений в борьбе с незаконной деятельностью.
В этом интервью Солер анализирует значительный прогресс, достигнутый за последние три десятилетия в области нормативных актов по AML, преобразующую роль технологий в комплаенс-практиках и текущие проблемы, с которыми сталкиваются организации, обязанные внедрять эффективные процессы KYC. Он также рассматривает новые тренды отмывания денег и делится своим видением будущего комплаенс, предлагая ценные инсайты для бизнеса и учреждений, стремящихся сохранить финансовую целостность и минимизировать риски.
Вопрос: Как вы видите развитие регулирования в области предотвращения отмывания денег до сегодняшнего дня?
Мы начали работать в этой сфере в 1990-х. Именно в то время, можно сказать, родилось понятие отмывания денег – «преступления, изобретённого человеком». Оно возникло, когда в западном мире США осознали, что наркоторговцы используют банки для «очистки» миллиардов долларов. Эти преступники начали накапливать огромные суммы наличных, а банковская система постепенно переходила в цифровой формат. Вследствие этого противоречия президент США провёл переговоры с законодателями, и были приняты меры, чтобы не допустить «фильтрации» преступных доходов в финансовую систему.
Первоначально инициатива по разработке законодательства исходила из англосаксонского и американского мира. Идея достигла Испании в 1990‑х, когда я вошёл в банковскую сферу и возглавил очень интересный проект по предотвращению отмывания денег – сначала в ICO, а затем в Banco Urquijo. Испанское законодательство того времени было отлично разработано с учётом возможностей и условий эпохи. В то время общественное мнение считало эту проблему исключительно «банковской», а иногда даже «нотариальной», полагая, что никаких мер предпринимать не нужно.
Но дело обстояло иначе. В 90‑х банкам пришлось начать действовать как на национальном, так и на международном уровнях, что постепенно изменило устоявшуюся культуру. Раньше люди носили наличные, а в отделениях банков использовались чеки и другие способы оплаты, которые сегодня практически не встречаются. Ваше поколение знает мир, где всё происходит в цифровом формате – ведь компьютеры только начинали появляться в банках!
Суть в том, что под влиянием законов 90‑х банкирам пришлось задавать клиентам вопрос: «Откуда у вас эти деньги?» Когда я настаивал на этом, некоторые смеялись надо мной – мне даже приходилось, несмотря ни на что, распространять это правило.
Если говорить о развитии с 1990‑х до настоящего времени, то мы стали свидетелями интересной эволюции в сфере предотвращения, не только в банковском секторе: в разных странах стали появляться организации, обязанные соблюдать правила, а также наднациональные структуры вроде FATF, чтобы проблема не воспринималась как «местная», хотя в каждой стране действуют свои правила. Эти нормативные акты не идентичны, но во многом схожи – они могут различаться пороговыми значениями, профилями риска и странами, за которыми нужно следить с большей или меньшей строгостью.
Мы прошли через эволюционные этапы, хоть процесс и был медленным. Всегда существовали так называемые «полезные идиоты», то есть профессии, которые помогали отмывателям денег строить структуры для маскировки незаконной деятельности, как, например, юристы или специалисты частного банкинга.
Я считаю себя креативным человеком, и именно эту креативность я применил в мире комплаенс и предотвращения, поскольку законодательство тогда страдало от лености. Например, в своей профессиональной деятельности я всегда выступал за определение новых обязательных организаций. Сейчас мы также являемся пионерами в этой области в мире криптовалют.
В итоге, эволюция была весьма положительной, и я даже могу сказать, что после пандемии я увидел признаки культурного сдвига в сторону большей ответственности. В Испании реформа Уголовного кодекса в 2010 и 2015 годах ясно дала понять: если не предотвращать, вы становитесь соучастником. Почему? Потому что это самое простое преступление, которое можно совершить даже по небрежности. Именно поэтому в последние годы все обязательные организации ужесточили свои меры.
Вопрос: Что могло произойти во время пандемии, чтобы повысить уровень осведомлённости?
Философия комплаенс теперь применяется с гораздо большей убеждённостью, а не просто как формальность, чтобы избежать вовлечения в серьёзные проблемы. Раньше всё происходило, можно сказать, по принципу «копируй-вставляй», а сегодня я ощущаю гораздо больше решимости.
Например, в секторе недвижимости недавно я провёл встречу с очень важной компанией и заметил, что, хотя некоторые вопросы решаются хорошо, в других проявляется больше стремления, чем профессионализма. Но важно отметить, что крупные компании также усилили свои меры – на протяжении многих лет сектор недвижимости был чем-то вроде «универсального решения». В начале 2000‑х многие мафиозные группировки пытались проникнуть в Испанию для отмывания денег через инвестиции в недвижимость. Однако сегодня, несмотря на значительную профессионализацию профилактических мер в этой отрасли, всё ещё есть «пираты», как и в любом секторе.
Также я замечаю, хотя не могу точно сказать, повлияла ли на это пандемия, что не только компании, но и топ-менеджеры могут быть наказаны за небрежные преступные действия, вплоть до тюремного заключения. Таким образом, комплаенс становится необходимым инструментом для предотвращения подобных ситуаций.
Вопрос: Я понимаю, что технологии сыграли ключевую роль в этой эволюции, не так ли?
Безусловно. Прежде чем технологии были интегрированы, мы говорили о медленной эволюции, с значительным прогрессом каждые 10 лет. Однако законодательная эволюция остаётся весьма медленной. Для примера: самые современные нормативные акты в Испании датируются 2010 годом, а сейчас уже 2025 год. Одновременно методы отмывания денег также изменились.
Для нас, специалистов в этой области, технологии стали незаменимым инструментом. Я всегда говорю, что в предотвращении есть три основных компонента: философия или протоколы (то есть руководства и приложения), технология, которая помогает соблюдать эти правила, и, наконец, умение правильно её использовать. Нет смысла иметь аптечку с ярлыками, если не принимать лекарства при головной боли.
На мой взгляд, технологии стали нашим надёжным союзником в этой экосистеме, особенно когда речь идёт о преодолении существующих барьеров. Отмывание денег – это преступление, при котором наличные деньги попадают в систему, но как только они туда попадают, их отслеживание становится крайне затруднительным. Если у вас есть качественная технология – с возможностями канализации данных, большими данными или с функционалом онбординга, как у Didit – всё становится намного проще.
Я помню, как в 2000 году, когда крупные компании заказывали разработки антимониторинговых систем, проекты стоили сотни тысяч или миллионы евро, но редко завершались удовлетворительно. Тогда технологические компании использовали примитивные системы, которые «настраивали» для удовлетворения требований банков, не объясняя при этом их функционал, как будто это была чёрная коробка.
Сейчас, благодаря API, межсистемной интеграции и искусственному интеллекту, всё работает как по маслу. Компании, подобные вашей, делают жизнь намного проще для тех, кто хочет использовать эти решения и понимать, как они работают.
Вопрос: С вашей точки зрения и на основе вашего опыта, какие основные проблемы возникают у обязательных организаций при внедрении процессов KYC сегодня?
Существует набор стандартных процедур – руководства, приложения, протоколы и т.д. – но настоящий секрет, когда всё настроено, заключается в глубоком знании своего бизнеса.
Чем вы занимаетесь? Каков профиль ваших клиентов? Как только это станет понятным, мой совет – оценить ваш портфель и внедрить систему, основанную на риске. Всегда необходимо внимательно следить за крупными клиентами, поскольку их многочисленные транзакции создают значительную рабочую нагрузку – для этого нужна технология, способная эффективно их мониторить.
Если ваши клиенты в основном небольшие, это ещё лучше. Вам необходима технологическая система, которая поможет рационально анализировать всех ваших клиентов и, что важнее, предоставляемые им услуги. Чем больше у вас данных, тем эффективнее будет система.
В итоге, когда система PBC будет настроена должным образом, следует уделять внимание клиентам или деловым партнёрам, которые могут создать проблему. Необходимо знать, с кем вы ведёте бизнес, и понимать их транзакции. Возможно, у вас есть клиент, который является преступником, но не совершает правонарушений в отношении вашего бизнеса, или наоборот. Основная ошибка – сосредотачиваться только на «что» без учёта «кого», или наоборот. Нужно комбинировать оба аспекта: с кем вы ведёте дела и какой вид деятельности является аномальным.
Когда системы предотвращения будут настроены надлежащим образом, вы сможете мгновенно решать возникающие проблемы.
Вопрос: Какие недостатки вы систематически наблюдаете в процессах KYC финансовых учреждений, о которых почти никто не говорит?
Многие считают, что процесс онбординга сводится к запросу того или иного документа, однако эта информация может быть подделана. Запрашиваете ли вы действительно те данные, которые необходимы? Проверяли ли вы, что информация верна? Имеете ли вы всю соответствующую информацию? Проверяли ли вы её достоверность?
Например, некоторые группы, стремящиеся отмыть деньги, эксплуатируют человеческие ограничения. Часто западным людям сложно по фотографии определить, действительно ли азиат – тот, за кого себя выдаёт. Мафиози это хорошо знают и занимаются масштабной торговлей подлинными паспортами умерших азиатов, которые не аннулируются, позволяя одному человеку одновременно использовать четыре или пять паспортов.
Помимо подделки документов, ещё одной областью, в которой работает Didit, является технология распознавания лиц, предназначенная для проверки, действительно ли тот, кто хочет сотрудничать, является тем, за кого себя выдаёт. С развитием искусственного интеллекта станет всё сложнее различать изображения, созданные компьютером, от подлинных.
Я уверен, что недостатки всегда будут, но самая большая проблема – ложное убеждение, что онбординг проводится правильно, если просто запрашивать и хранить документы без детальной проверки.
Например, наша компания ComplianZen, хотя и не является обязательной организацией, применяет критерии предотвращения для защиты репутации бренда. Поэтому, всякий раз, когда я общаюсь с кем-либо, я имею доступ к платным базам данных, чтобы проверить их личность, проанализировать компанию и человека. В наши дни благодаря оперативности и технологиям экономится огромное количество времени.
Я не согласен с тем, что все клиенты хорошие: хорошие клиенты – это те, кто требует адекватного сервиса и оплачивает свои счета. Не каждый клиент подходит мне; зачастую я прекращаю сотрудничество, если вижу, что с кем-то работать нецелесообразно.
Вопрос: Какие сектора, на ваш взгляд, требуют особой бдительности, чтобы не быть обманутыми?
В настоящее время финансовый сектор сталкивается с задачей эффективного управления большими данными, и, хотя культура предотвращения отмывания денег уже достаточно устоялась, она далека от совершенства, но вполне консолидирована.
С другой стороны, я считаю, что страховой сектор ещё имеет огромный потенциал для улучшения. Кроме того, крупные игроки на рынке недвижимости, особенно крупные компании, всё больше совершенствуют свои практики, в основном благодаря влиянию репутации. Представьте себе новость, в которой говорится, что компания X из сферы недвижимости сотрудничает с наркоторговцами или мафиози – это нанесёт серьёзный удар по их имиджу. К тому же, нынешнее молодёжное поколение гораздо более осведомлённо и требует, чтобы поставщики услуг не имели дурной репутации.
Откуда сейчас поступают большие суммы нелегальных денег? Не забывайте: те компании, которые оперируют наличными – будь то банкноты или монеты – без обязательства выдачи счёта с возможностью налогового вычета, часто считаются подозрительными в плане отмывания денег. Речь идёт о таких секторах, как развлечения, азартные игры, парикмахерские, спортзалы и т.д.
Также стоит уделить внимание другим отраслям с высоким уровнем риска: отели класса «люкс», покупка и продажа частных реактивных самолётов, сделки с элитными автомобилями, искусство, ювелирные изделия и антиквариат. Во всех этих областях, связанных с роскошью и показушностью, наблюдается огромный разрыв – можно сказать, что почти 50% крупных компаний в этих секторах закрывают глаза на проблему. Загляните в автосалон элитных машин и узнайте, кто входит в десятку лучших покупателей – кто они и как оплачивают покупку.
Не могу понять, почему официальные проверки не нацелены непосредственно на эти сектора, ведь там можно с лёгкостью выявить операции мафиозного отмывания денег. На данный момент в Южной Европе многие мафиозные структуры вновь действуют, как в 1990‑х: они проникают через Испанию, а затем рассеиваются.
Вопрос: Какие новые виды отмывания денег, по вашему мнению, вызывают наибольшее беспокойство у экспертов?
Мы наблюдаем возвращение к старым методам, но теперь они нацелены на компании, не обладающие прочными внутренними процедурами. Преступник, желающий отмыть деньги, не обратится к авторитетной компании недвижимости, так как она действует строго и откажет в сомнительной сделке. Конечно, методы, упомянутые ранее, по-прежнему применимы.
Что делают преступники – они нанимают консультантов с переменчивыми экономическими условиями, как говорится, «за всё есть цена». Они привлекают коррумпированных консультантов, которые создают сложные налоговые и корпоративные структуры с помощью компаний‑фасадов в налоговых убежищах, и именно так крупные мафиозные группы ведут свой бизнес, создавая собственные компании с фиктивными директорами.
Вопрос: Как, по вашему мнению, можно сбалансировать стратегии предотвращения и обнаружения, сохраняя при этом хороший пользовательский опыт (UX)?
Когда вы запрашиваете информацию целенаправленно, вы избегаете множества проблем. Лично я очень требователен: когда собираюсь начать деловые отношения, я всегда запрашиваю минимум десять ключевых данных и чётко излагаю свои требования. Ведь реальность делового партнёра не ограничивается тем, что он говорит, а включает то, что можно проверить из открытых источников.
Допустим, мы хотим установить деловые отношения. Я запрашиваю у вас информацию, но не полагаюсь исключительно на то, что вы предоставляете. Даже если могут возникнуть ошибки – из-за недосказанности или неправильно поставленного вопроса – я уверен, что данные актуальны. Я знаю вас не только по сегодняшним сведениям, но и по информации шесть месяцев назад.
Если я замечу несоответствие между тем, что вы говорите, и тем, что я независимо проверил, я сразу же сообщу об этом и задам уточняющие вопросы. Иногда я знаю о вашей компании больше, чем вы сами.
Что касается клиентов, если клиент попытается меня обмануть, он, по крайней мере, не добьётся успеха. Не все клиенты достойны доверия – это миф. Я запрашиваю необходимую информацию для уверенности в ведении бизнеса. Другие конкуренты могут принимать всё, что им предложат, но я выбираю только надёжные данные. Никогда не понимал подход «в следующем году надо увеличить выручку на 20%». Мы просто хотим выполнять свою работу качественно, спокойно и получать оплату в согласованные сроки.
Идея о том, что «не нужно слишком много спрашивать у клиента», ошибочна. Всегда нужно спрашивать то, что необходимо. Также существует миф, что закон обязывает требовать всю информацию – это не так; закон даёт лишь примеры, которые следует применять рационально.
Короче говоря, важна не столько количественная сторона запрашиваемой информации, сколько то, что именно вы запрашиваете и как вы это используете.
Вопрос: Как вы видите будущее системы PBC в ближайшие 5-10 лет?
На самом деле, это временной горизонт, который я себе установил, хотя не собираюсь в ближайшее время уходить на пенсию. Я вижу будущее очень ясно: интеграция технологий и искусственного интеллекта для упрощения процессов, массовое использование данных, передача административных и рутинных задач роботам, чтобы люди могли сосредоточиться на более сложном анализе.
Я всё больше убеждаюсь, что профилактика, даже в других преступлениях, станет частью ДНК компаний. С другой стороны, многие аспекты перегружены избыточными регулятивными требованиями, которые зачастую служат лишь для показухи.
Также я верю, что нас ждёт очень интересный вызов. Наличные, безусловно, сохранят своё существование, но их роль будет постепенно снижаться. Если вы поедете в Северную Европу, то заметите, что ношение наличных практически утратило смысл – даже на блошином рынке наличные принимаются редко, ведь всё цифровое или осуществляется через карты. Например, шведская крона, некогда законное платёжное средство, уже стала объектом коллекционирования. Таким образом, методы отмывания денег также изменятся.
Я также считаю, что криптомир всё больше сольётся с цифровым, и поэтому в ближайшие пять лет нас ждут вызовы, связанные с генеративным искусственным интеллектом, эффективным управлением большими данными и инструментами, предоставляющими информационные панели для концентрации внимания на самом важном и срочном.
Необходимо немного укрепить корпоративную культуру и процедуры, чтобы чётко определить, что нужно делать и где могут возникнуть серьёзные проблемы.
Вопрос: Если бы вы могли изменить что-то в текущем регулировании, что бы вы изменили? Есть ли конкретный аспект, который вы считаете недостаточным?
Прежде всего, я бы отменил классификацию обязательных субъектов – нужно сосредоточиться на анализе транзакций, то есть на том, кто и что делает. Затем я предложил бы разработать законодательство, основанное на глубоком знании деловых партнёров, надёжных компаний, а также на эффективной системе обнаружения, анализа и отчётности. Если нормативы пойдут в этом направлении, ситуация значительно улучшится. На данный момент, по моему мнению, наблюдается чрезмерная бюрократия, в основном продиктованная людьми, которые на самом деле не понимают, что такое профилактика.
Вопрос: Какие фундаментальные уроки преподал вам опыт работы в сфере предотвращения отмывания денег, которые не преподаются в университетах?
Вы действительно учитесь, только сталкиваясь с реальными проблемами и работая с реальными людьми – с теми, кто совершил ошибки и хочет их исправить. Успех и теоретическое обучение одних лишь недостаточны. Обучение и развитие основаны на ошибках и выработанных решениях; это умение находить практические способы решения проблем.
Я люблю находить решения для вызовов, и, если вы заметите, я говорю во множественном числе, потому что единственного правильного ответа не существует. Мне нравятся те решения, которые можно реально применить, без лишней риторики, пафоса или фантастических приукрашиваний.
Самый ценный урок, который я получил, – это умение противостоять трудностям и не выполнять задачи только потому, что «так приказал начальник». Необходимо быть максимально прагматичным.
Новости Дидит
Луис Родригес Солер: «Если не предотвратить отмывание денег, вы становитесь соучастником»
